Перед покупкой отеля Конрад тщательно собирал о нем все возможные сведения: он мог часами сидеть в фойе и следить, что нравится и не нравится клиентам, в понятном ему одному порядке осматривать номера, а также общался с жильцами гостиницы. Когда отель в конце концов стал частью компании, Хилтон знал о нем больше, чем персонал.
Рассказ отца, который остался с годовалым ребенком один на один. Вкратце — все плохо.
Маленький ребенок — это чудовищная дисциплина. Ключевое слово — «чудовищная». Пострашнее армейской. Ты четко понимаешь, что тебя ждет через пять минут. И через пять часов. Встали, поели, поиграли в игрушечный руль. Оделись, прокатились с горки, уснули. Проснулись, поели, поиграли в игрушечный руль, оделись, прокатились с горки, уснули. Иногда игрушечный руль меняется на пирамидку. А горка на качели. И уже это ничтожное разнообразие воспринимается как разнообразие. Этот набор действий уничтожает тебя как личность с двумя высшими образованиями.
Как это быть родителями трансгендера? Читаем материал на Вилладж.
А мы ведь всю жизнь растили дочку. И с трудом смогли принять тот факт, что теперь это сын. Но сыном его называть нам всё ещё сложно, даже в личном разговоре. Поэтому обычно мы говорим «ребёнок». Иногда жена случайно, в пылу эмоций, может обратиться к ребёнку в женском роде или назвать его «она».
Даже после того как мы всё узнали, мы долго продолжали наряжать ребёнка в платья, а я ещё долго проявлял нечуткость. Не со зла и не нарочно, конечно. Например, когда у ребёнка был выпускной в школе, я купил ему праздничных платьев. Как ему было некомфортно! Но он смог обыграть ситуацию, чтобы не травмировать ни нас, ни других родителей (одноклассники уже давно знали): на торжественной части он был в платье и накрашен, а весь оставшийся вечер — одет как мальчик.
Люблю антигероев, больше чем героев. Они мне ближе по образу мыслей. Вот история антигероя еврея, который притворился немцем и вступил в гитлерюгенд.
Если человека где-нибудь в Ираке захватили террористы, и он знает арабский, должен ли он соврать, что является мусульманином, процитировать Коран, и вступить в ряды (запрещенного в России) ИГ?
— Если ему пригрозят расстрелом, то надо врать. Когда мне сказали, что надо присягнуть Гитлеру, я сделал это. Присяга ни к чему меня не обязывала. Это просто уловка, чтобы выжить. Я знал, что рано или поздно убегу. Когда я был на фронте с немцами, то четыре раза хотел перейти на русскую сторону. Не удалось, но я хотел. Советским солдатам я бы тоже сказал: «Я с вами». Я помогал советским пленным, давал им хлеб и колбасу, когда мог.
Макс Катц пишет о важности платных парковок во дворах. Горячо поддерживаю.
Но в целом, советская и лужковская застройки создали эту проблему: машины в микрорайоны не влезают. Теперь её надо решать.
— а почему бы просто не построить всем подземные парковки? — спросите вы
Потому что автомобилисты не хотят за них платить. Стоимость всего лишь строительства одного места в подземном паркинге равна примерно 875,000 рублей. Люди не хотят столько платить за парковку.
— а почему бы городу просто не построить подземные парковки за свой счёт?
У города нет каких-то своих денег. Он может взять деньги у населения и оплатить ими что-то. Почему он должен взять деньги со всех жителей, включая тех, у кого автомобиля нет, и построить паркинги тем, у кого они есть? Почему те, у кого нет автомобилей, должны за это платить?
— город богатый, у нас много нефтяных денег! пусть заплатит, мы же социальное государство!
Если попробовать построить подземные паркинги всем желающим, понадобится примерно 2,5 миллиона машиномест. Это обойдётся городу в 2,187,500,000,000 рублей.
2 триллиона 187 миллиардов 500 миллионов рублей. Это больше двух годовых бюджетов Москвы.
Выдержки из лекции «Как не стать жертвой»:
— Границу между вежливым поведением и поведением жертвы обнаружить просто: второе начинается тогда, когда человек делает что-то против своей воли. Например, когда ребенок хочет последнюю конфету, но отказывается — это плохо. Если у ребенка нормальная самооценка и он считает себя хорошим, он не видит ничего предосудительного в том, чтобы взять конфету. Он считает себя правым. Важно для себя быть правым, а не в сравнении с нормой социального поведения для оценки других людей. Родителям не обязательно ему потакать за столом, они могут корректировать его поведение, сказать, что больше никакого сладкого сегодня или что этой конфетой он мог бы и поделиться — это нормально. Главное, опять же, чтобы ребенок не бежал впереди паровоза и не отказывался заранее от того, что хочет. Это — психология жертвы, и вы должны ему это объяснить. Как-то раз я был в гостях у родственника из Канады, за столом было трое детей, и как раз осталась последняя конфета. Отец семейства без зазрения совести ее взял и сказал золотые слова: «Они свое еще съедят, мы-то раньше умрем».
Тем кто занимается интернет-маркетингом. Максим Ильяхов рассказывает как сделать вирусную рассылку — никак:
Я еще ни разу не видел ни одного вирусного ролика, ни одной картинки и ни одной рассылки, которые не были бы сделаны от души.
Эталонный пример — «Гангнам-стайл». До чего же он упоротый и отдушистый.
Все бойкое, смелое, разухабистое, без самоцензуры, без оглядки ни на что. Никто не думал «А поймет ли это зритель? А будет ли ему интересно? А не будем ли мы выглядеть глупо?» Сделали так, как чувствовали. Эта смелость подкупает.
Тут нет формулы. Если что-то сделано от души, это чувствуется. Если нет — тоже. Люди выкупают фальшак.
