Вторая порция цитат из книги «Как писать хорошо», в ней про «Жанры» и «Отношение»:
Интервью
Никогда не приступайте к интервью, не подготовившись к нему как следует. Если вы собираетесь говорить с городским чиновником, проверьте, сколько голосов было отдано за него на выборах. Если с актрисой — узнайте, в каких фильмах и пьесах она играла. По ходу интервью нельзя спрашивать о том, что вы могли выяснить самостоятельно, поскольку это вызывает у людей законное раздражение.
Играйте со своим материалом как хотите — отбирайте фразы, выкидывайте, сокращайте, меняйте их порядок, приберегайте лучшую для концовки. Важно лишь, чтобы игра была честной. Не подменяйте одни слова другими и не урезайте фразу так, чтобы остаток приобрел новый смысл.
Если говорить о построении статьи, очевидно, что в зачине вы должны объяснить своей аудитории, почему о вашем герое вообще стоит читать. Имеет ли он право претендовать на чужое время и внимание? Затем постарайтесь нащупать нужный баланс между тем, что герой говорит своими словами, и тем, что вы пишете о нем своими.
Я считаю, что недопустимо лишь одно: выдумывать цитаты, предполагая, что ваш герой мог бы сказать. Автор нон-фикшн не должен обманывать чужое доверие. Перед вами распахнут целый чудесный мир, полный реальных людей, писать о которых — редкое удовольствие и ваше уникальное право. Когда вы беседуете с кем-то из них, относитесь к его словам как к драгоценному дару.
Туристическая статья
Люди и места — это два столпа, на которых зиждется вся литература нон-фикшн. Каждое событие происходит в каком-то месте, и читателю хочется знать, как оно выглядит.
Но в большинстве случаев вам придется воссоздавать всю атмосферу городка или местечка, где разворачивается ваша история, иначе она будет лишена необходимого фона.
Наоборот, здесь виновата добродетель, имя которой — энтузиазм. На свете нет ничего более утомительного, чем слушать приятеля, вернувшегося из путешествия. Он в таком восторге от своих приключений, что хочет рассказать о них буквально все, — но это «все» нам не нужно.
Вторая опасная ловушка — стиль. Ни в одном другом жанре нон-фикшн писатели не употребляют таких слащавых эпитетов и таких банальных выражений.
Итак, подбирайте слова с особенным тщанием. Если оборот сам просится на бумагу, будьте внимательны: возможно, это один из бесчисленных штампов, которые так часто мелькают в туристических очерках, что избежать их удается лишь ценой сознательных усилий. Также сопротивляйтесь желанию описать чудесный водопад эффектной лирической фразой. В лучшем случае она будет звучать искусственно — не похоже на вас, — а в худшем напыщенно. Ищите неза-
тертые слова и образы. Оставьте «мириады» и всех их собратьев поэтам. Оставьте «собратьев» любому, кто согласится их унести.
Что же до содержания, будьте максимально придирчивы. Если вы пишете о пляже, не говорите, что «берег был усеян камнями» и что «над волнами реяли чайки». Берега нередко бывают усеяны камнями, а над волнами, как правило, реют чайки. Убирайте все банальные подробности; не сообщайте нам, что на песок набегали волны, а сам он был белый. Находите детали, имеющие вес. Они могут быть существенными для вашего рассказа; они могут быть необычными, или колоритными, или забавными, или любопытными. Главное, чтобы они
выполняли полезную работу.
Но о каком бы месте вы ни писали, посещайте его до тех пор,пока не поймете, в чем состоит его уникальность.
Если речь идет о спортивном комплексе, эта уникальность будет заключаться в единстве царящей в нем атмосферы и его завсегдатаев. Если об иностранном городе — в единстве его старинной культуры и нынешнего населения.
Вот что значит хорошо писать о чужих странах — надо уметь отделять важное от несущественного.
Мой метод заключался не в том, чтобы спрашивать туристов, глазеющих на гору Рашмор: «Что вы чувствуете?» Я знал, что их ответ будет субъективным («Это невероятно!»), а потому бесполезным для меня в смысле информации. Вместо этого я шел к кому-нибудь из смотрителей или хранителей того или иного памятника и спрашивал: как вы думаете, почему к горе Рашмор каждый год приезжает по два миллиона человек? Или в Аламо — три миллиона? Или на мост Конкорд — миллион? Или в Ганнибал — четверть миллиона? Что ищут здесь эти люди? Моей целью было проникнуть в намерения каждого места — понять, чем оно само пытается быть, а не каким я хочу или ожидаю его увидеть.
Мемуары
Все мы ищем и хотим видеть в ваших сочинениях только одно — вашу индивидуальность.
Не старайтесь никому угодить.
Наука и техника
Писать — значит думать на бумаге.
Всякий, кто ясно мыслит, способен ясно писать о любом предмете. Наука, лишенная ореола таинственности, — это просто одна из тем, которые может выбрать для своего очередного произведения автор нон-фикшн. А писательство, лишенное ореола таинственности, — это просто один из способов, с помощью которых ученый может поделиться своими знаниями.
Но как писатель я обнаружил, что любой научно-технический материал можно изложить языком, понятным и неспециалисту. Для этого надо всего лить писать фразы — одну за другой. Но это «одну за другой» здесь чрезвычайно важно. Нет иной области, где вы должны были бы так же пристально следить за тем, чтобы из ваших фраз складывалась линейная смысловая последовательность. Здесь нет места прихотливым кульбитам и тонким намекам. В этом царстве правят
логика и факты.
Одно из правил журналистики гласит, что читатель ничего не знает. Конечно, хорошего тут мало, но автор, пишущий о науке и технике, обязан всегда об этом помнить. Не надейтесь, что читатели знают вещи, которые кажутся вам общеизвестными, или до сих пор помнят то, что им когда-то объясняли.
Описывать, как что-то работает, полезно по двум причинам. Во-первых, это заставляет вас убедиться, что вы самизнаете, как оно работает. Во-вторых — заставляет повторить для читателя ту цепочку рассуждений и выводов, которая сделала этот процесс понятным для вас.
Представьте себе сочинение этого жанра как перевернутую пирамиду. Начните с самого низа — с одного факта, который читатель должен узнать прежде, чем сможет осмыслить что-нибудь еще. Второе высказывание расширяет то, что было сформулировано в первом, — вместе с ним расширяется и пирамида, — а третье расширяет второе, что позволяет вам постепенно перейти от фактов к обсуждению их значимости и следствий — того, как новое открытие изменяет наши прежние представления о мире, какие новые пути оно открывает перед исследователями, где его уже удалось или еще удастся применить. Пирамиду
можно расширять до бесконечности, но читатели поймут широкие выводы только в том случае, если начнут с одного «узкого» факта.
Ваше описание научно-технических проблем станет гораздо более доступным, если вы поможете читателю почувствовать, что они чем-то ему близки.
Ваше описание научно-технических проблем станет гораздо более доступным, если вы поможете читателю почувствовать, что они чем- то ему близки.
Принцип последовательного изложения применим в любой из тех областей, где автору предстоит провести читателя по трудной, новой для него дороге.
Деловые бумаги
Я назвал четыре своих кредо: ясность, простота, краткость и человечность. Объяснил, что лучше пользоваться глаголами в активной форме и избегать существительных, обозначающих общие понятия. Посоветовал не употреблять в качестве подпорок профессиональные педагогические термины: почти любую идею можно изложить на хорошем традиционном языке.
Тем не менее, простой язык — редкость для корпоративной Америки. Очень уж много тщеславия здесь замешано. Администраторы всех звеньев находятся в плену ошибочного мнения, что простой стиль есть отражение примитивного ума. На самом же деле простой стиль есть результат больших усилий и напряженной мыслительной работы, а мутное изложение говорит об одном из двух: либо у автора муть в голове, либо он слишком высокомерен, или слишком глуп, или слишком ленив для того, чтобы навести порядок в своих мыслях.
Внутренние материалы — это фирменные газеты и бюллетени, откуда служащие узнают, что происходит у них «на предприятии», и благодаря этому чувствуют себя членами единого коллектива. Внешние материалы состоят из глянцевых журналов и ежегодных отчетов, рассылаемых акционерам, выступлений руководителей, пресс-релизов и инструкций, объясняющих потребителям, как пользоваться фирменной продукцией. Я обнаружил, что почти всем им не хватает человеческого тепла, а многие к тому же еще и непостижимы.
Спорт
Многим спортивным журналистам мешает писать на хорошем языке ложное убеждение, что простота — это дурной тон. Воспитанные на бесконечных клише, они считают их своим профессиональным инструментом. Вдобавок они боятся повторять простые слова, если к этим словам можно подобрать синонимы — что при известном старании удается сделать почти всегда.
Еще один распространенный недостаток — одержимость цифрами. Голова каждого болельщика представляет собой склад статистической информации, снабженный перекрестными ссылками для быстрого доступа, и многие бейсбольные фанаты, безнадежно отстававшие в школе по арифметике, способны мгновенно совершать на стадионе сложнейшие мысленные подсчеты.
Те, кто пишет о спорте, заразились от спортсменов гипертрофированным самомнением. Поразительно, сколько спортивных журналистов ставят себя во главу угла, полагая, что их мысли интереснее самой игры, которую они взялись осветить. Я с тоской вспоминаю доброе старое время: тогда у репортеров хватало скромности на то, чтобы сразу назвать победителя. Сегодня этого сообщения приходится терпеливо ждать. Каждый второй репортер считает себя Ги де Мопассаном, специалистом по изысканным затянутым зачинам. Остальные занимают позицию Зигмунда Фрейда и смело берутся за анализ душевных нужд спортсменов и их уязвленного самолюбия.
Как писать об искусстве
Но чтобы писать об искусстве изнутри — чтобы уметь профессионально оценить книгу или новую постановку, отделив хорошее от плохого, — вы должны обладать специфическими навыками и особыми знаниями.
Объяснить, почему пьеса удалась,да еще так, чтобы это не звучало банально, — одна из самых трудных задач в нашем деле.
Во-первых, критики должны уважать — а еще лучше, любить — ту область, которую избрали своей. Если кино кажется вам глупым, не пишите о нем. Читатель имеет право услышать киномана с обширным багажом знаний, пристрастий и предрассудков.
Второе правило: не раскрывайте сюжет во всех подробностях. Сообщайте читателям ровно столько, сколько им нужно, чтобы решить, хотят ли они узнать всю историю до конца, но не так много, чтобы они потеряли к ней всякий интерес.
Третий принцип состоит в том, чтобы использовать конкретные детали. Это помогает избегать общих слов, которые, как известно, ничего не значат.
Не говорите, что Том Вулф пишет цветисто и вычурно. Процитируйте несколько его цветистых и вычурных фраз, и пусть читатель сам увидит, насколько они необычны. Отзываясь о пьесе, не ограничивайтесь сообщением, что декорации
были «замечательными». Поясните, что сцену разделили на три уровня, или что освещение задника показалось вам нестандартным, или что благодаря особому устройству кулис актерам было проще из-за них появляться. Посадите читателей в свое кресло в зрительном зале и помогите им увидеть спектакль вашими глазами.
Во-первых, критика требует немалых интеллектуальных усилий. Ведь ваша задача — оценить серьезное произведение в контексте того, что было сделано раньше в этой сфере или этим художником.
Звук вашего голоса
А ваш товар — вы. Не меняйте свой голос, стараясь приспособить его к новой теме. Сделайте этот голос хорошо поставленным, чтобы читатели узнавали его всякий раз на страницах ваших книг, и пусть он будет приятен не только своей мелодичностью, но и благодаря отсутствию ноток, которые оскорбляют слух: небрежности, снисходительности, банальности.
Если писатель живет в блаженном неведении того факта, что штамп — это поцелуй смерти, если он употребляет избитые выражения сплошь и рядом, мы можем заключить, что у него отсутствует чутье на то, что придает языку необходимую свежесть. Оказавшись на распутье между новым и банальным, он неизменно выбирает банальное. Его голос — это голос литературного поденщика.
Нельзя сказать, что штампы так уж легко распознать. Они окружают нас повсюду, витают над нами в воздухе — старые друзья, только и ждущие возможности нам услужить, всегда готовые выразить сложную идею в компактной метафорической форме. В конце концов, штампами ведь становятся как раз самые удачные выражения, и немалое их количество просачивается в первый черновик даже у самых внимательных писателей. Но после этого мы получаем шанс изгнать
их оттуда. Штампы — это то, к чему вы должны прислушиваться, когда редактируете написанное и читаете его вслух.
Хороший вкус знает, что руководителей лучше называть конкретными словами: директора, управляющие, президенты, топ-менеджеры. Плохой — ищет избитый синоним, еще к тому же и неточный: каких именно начальников мы должны считать крупными шишками?
Удовольствие, страх и уверенность
«Что нужно, чтобы стать писателем-юмористом?» Он ответил: «Нужны храбрость, энтузиазм и жизнелюбие, причем главное — храбрость». Потом он сказал: «Читатель должен чувствовать, что писателю хорошо».
Один из способов воспитать в себе уверенность — это писать на темы, которые вам близки и к которым вы питаете живой интерес.
Правильно прожить — вот что трудно. Те, кто интересно пишет, обычно поддерживают в себе интерес к тому, о чем они пишут. Пожалуй, это и есть самый главный писательский секрет.
Если вы хотите, чтобы ваша статья была проводником удовольствия, пишите о тех, кого уважаете. Писать пасквили — дурная практика, не менее губительная для самого автора, чем для его мишеней.
Тирания конечного продукта
Все менее престижные ценности, которые можно приобрести по дороге: знания,
мудрость, внутренний рост, уверенность, умение мириться с неудачей — не пользуются почти никаким уважением, поскольку за них не ставят отметок.
Но написать очерк о том, как исчезают маленькие городки в Айове, не под силу никому: получатся голые обобщения, лишенные всякой теплоты. Моей ученице нужно было выбрать один маленький городок и проиллюстрировать на его примере свои общие выводы, и даже внутри этого городка она должна была пойти на дальнейшее сужение фокуса и описать для нас судьбу одного магазинчика, одной семьи или одного фермера.
Трудясь над любым из своих проектов, они двигались вперед спокойно и размеренно, без губительной спешки.
Поиски — один из самых древних литературных сюжетов, подвиг
веры.
Намерения — это то, что нами движет, когда мы садимся писать. Назовите это душой автора. Мы можем писать, чтобы поддержать и прославить, а можем — чтобы развенчать и погубить; выбор за нами. Уничтожение издавна входит в число целей, преследуемых иными журналистами; на этом наживаются проныры, папарацци и наемные очернители. Но никто не заставит нас писать то, чего мы писать не хотим. Наши намерения остаются при нас. Авторы нон-фикшн часто
забывают, что не обязаны штамповать ярко раскрашенные поделки, идя на поводу у журнальных редакторов, которым нужен лишь коммерчески выгодный продукт.
Писательские решения
Труднее всего решить, как начать статью. Зачин должен заинтриговать читателя провокационной идеей и не отпускать ни на секунду, добавляя немного информации с каждым новым абзацем. Эта информация сообщается затем, чтобы поддерживать в читателе интерес вплоть до самого конца. Зачин может занимать один абзац, а может быть и длиннее — любой длины, какая вам потребуется. Вы поймете, что его пора завершать, когда вся необходимая работа будет выполнена и вы сможете продолжать рассказ в более спокойном и непри
нужденном тоне.
Итак, что ваши читатели захотят узнать дальше? Задавайте себе этот вопрос после каждой фразы.
Вылавливайте забавные и претенциозные фразы из всех доступных источников и цитируйте их с благодарностью.
Очень важно решить, где закончить рассказ. Часто сама история подсказывает вам, где подвести черту.